"Поэтическая гостиная"

История о Счастье.
10 апреля 2008, 22:20
Рассказать хочу. Про одного мальчика историю. Даавно это было (как все сказки начинаются ). В далеком городе N. Небольшой такой, обычный городишко. Есть там улица центральная. Длинная улица имени Ленина-вождя (а как же иначе!). На этой улице в конце её стоял старый дом. Пяти-этажный. Он был как-бы замыкающим этой улицы и стоял чуть на возвышенности. А на доме, на самом верху были установлены часы. Огромные куранты. Они не били, но время всегда точно показывали и горожане сверяли часы свои всегда по ним. Потому как по легенде, за часами приглядывал один немец старый. Он, говорили – даже сам этот дом строил. После войны. Немцы пленными были тогда и пол-города построили. Никто этого немца не знал и не видел никогда, но факт такой есть. Но не о нем речь. Прямо под часами, на пятом этаже жила одна девочка с мамой. Отца у них не было. Не знаю, что там и как – но не было его. И в этом-же доме жил один мальчик. Они не знали друг друга близко, но при встрече всегда здоровались. Соседи – это святое! Даже если не из одного подъезда. Так раньше было заведено. И приходили к этому мальчику друзья постоянно. Часто приходили, так как были настоящими друзьями не-разлей-вода. И как-то раз, в один из солнечных летних дней друзья мило болтали ногами во дворе этого дома, на качелях. Все как обычно – просто им было это ценно. Двор был погружен в полу-мрак от крон старых могучих деревьев, которых было очень много. Прохлада там сохранялась даже в самые жаркие дни. Это было почти идеальное место. Красивое и тихое – движение транспорта проходило где-то там – снаружи. Мальчишки-друзья собирались на речку купаться (дело было утром) и вовсю обсуждали, как им лучше и из чего построить трамплин для прыжков в воду на том месте реки, куда они постоянно ходили. Обсуждали громко, как все мальчишки в их возрасте. Интенсивно жестикулировали и перебивали друг друга. Веселая дружно-шумная компания. Жильцы дома не обращали на них внимания, не делали замечаний. Они привыкли к этой гурьбе. Тем более в то время было ооочень неприлично матюгаться, и мальчишки это знали. Они были… как сказать – порядочными что-ли. И их никто не трогал. Все просто - замечания не за что было делать. В их компании был мальчик. Сипатичный (это девченки так говорили, не он . Он был скромным. Даже чересчур.) Высокий, стройный. С диким, но красивым взглядом. Он был не как от мира сего. Он выделялся. Бил первым всегда, не раздумывая – если обижали его команду. За них. А они поддерживали и по-своему, мальчишески – уважали его. Он был немногословен и правилен до чертиков. Ребята знали его как облупленого, и что он «боится» девченок, как огня – тоже. Им всем было тогда лет по 12. Золотое время! И в это «золотое время» надо-же было появиться этой девочке с пятого этажа. Она вышла из подъезда, как выходила сотню раз. Но тогда, в тот день - высокий мальчик посмотрел на нее другими глазами… Это было непередаваемое, неизвестное ему чувство. Такое сильное и жгучее, что он даже сказать ничего не мог. У него рот приоткрылся от этой неземной красоты, указал лишь пальцем в ее сторону и шепотм спросил приятеля, того – что из дома этого: «Санек, кто эта девочка?». Ребята, заметив изменения, произошедшие с буквально минуту назад нормальным и обычным высоким пареньком – весело захохотали, подтрунивая: «Эх ты, дурилка! Она же здесь живет! Зовут её Оля, ты что – не видел её никогда чтоль?» -Видел… снова шепотом ответил он. И ему стало стыдно за то, что он никогда доселе не обращал на эту девочку внимания. А ребята во главе с Саньком в этот момент уже почти что силком тащили бедную девчушку за руки к качели, где не-шелохнувшись, с приоткрытым ртом – сидел высокий паренек. «Вот, познакомься – это Оля с пятого этажа. Она, кстати – тоже о тебе спрашивала – что это за мальчик у вас в компании». Они врали, подлецы! Она не спрашивала ничего , никогда. Она была ооочень правильная, училась только на пятерки, в 21-00 была всегда дома… Тогда ребята дружно убежали за мороженым, оставив их одних. Под кронами этих красивых, больших деревьев, тихо шумящих листвой над их головами. Они это сделали специально, потому что в тот день их больше высокий паренёк не встретил. И на речку он тоже с ними не пошел….

Не знаю, как они нашли общий язык. До сих пор не знаю… Они стали настолько близки, на сколько вообще возможно-прилично в их возрасте. Он стал заходить к ней во двор каждый день, без исключений. И просто появляться как-бы ненарочно в поле ее зрения. Оля не перечила матери, и если та звала ее со двора, та пулей бежала домой. А он – за ней, в огромный, гулкий подъезд с широкими лестничными пролетами. И широкими подоконниками… Дорога до дверей квартиры Оли занимала с каждым днем все больше и больше времени. Мать девочки начинала тихонечко злиться. И однажды, будь-то нечаянно открыв дверь квартиры, пригласила этого молчаливого «проводника» в гости. «Сидите уж лучше дома, раз такое дело. Мне будет спокойнее!». И они сидели. Молча почти всегда. Как будь-то боялись чего-то. У парнишки появилось даже свое любимое место в комнате Оли. На широком подоконнике, уставленного мягкими игрушками. Окно выходило как раз на ту самую центральную улицу, и ее было видно всю, как на ладони. «Красиво-то как!» - громоздясь на любимый подоконник, шепотом говорил он. «И что-же ты там видишь красивого?» - удивлялась Оля. «Я смотрю в это окно уже столько времени – и ничего тут красивого не вижу». «Вот и не видишь потому, что долго смотришь…» - парировал парнишка. Это было началом разговора. Почти всегда. Потом всегда, часов в восемь, в комнату заходила мама Оли и приносила из кухни табурет с наставленным на него вазочкой с пряниками, чаем и вареньем. «Дети мои, вы тут не проголодались еще уча уроки?»… Мы были голодны. Только не от уроков вовсе…

А после он шел домой. Была уже зима. Выходя на улицу, жадно ловил губами свежий прохладный воздух, тем самым как-бы очищая легкие от запахов, которыми была наполнена ее комната. Ее обалденных запахов духов, хотя они и были самыми обыкновенными. Они всё-равно ему очень нравились. Были самыми любимыми. Тихо-тихо падал снег, мягкой пушистой ватой обволакивая всё вокруг. Он даже заглушал звуки казалось. Он останавливался под фонарем и в бледно-желтом его свете поднимал голову, чтобы поймать на пылающее от счастья лицо как можно больше снежинок. Ветра не было и в-помине. И небо – чистое-чистое. Так не бывает. Почти. Иначе – откуда же снегу падать. Странно. Но он не обращал на это большого внимания, не зацикливался на этом. Звездное небо и падающий снег действовали на него завораживающе… Он балдел от своего состояния души. Он не помнил дороги домой. Никогда. Только этот снег. Мягкий, падающий из ниоткуда. Он всю жизнь вспоминает эту картину. Обычно, когда ему очень одиноко. То состояние, пережитое в прошлом всей его мальчишеской душой – называть по-другому не позволит никому. Он называет и по сей день его СЧАСТЬЕМ. Оно для него одно. Так оно выглядит в его глазах…