⚡ Не «лайкай», да не «лайкнут» будешь

Намерения, как всегда, заявлены благие.

Ведь на что только не идут люди ради этих самых «лайков», все глубже впадая в шизофрению мониторинга за тем, сколько человек «кликнуло» какую-нибудь их глупость. Тем более что чрезмерное увлечение селфи уже и признано формой шизофрении чуть ли не официально.

Подростки упражняются в жестокостях по отношению к сверстникам и животным, вывешивая «вау-видео» в соцсетях. Люди постарше забрасывают учебу и всякие осмысленные занятия вообще, мечтая о карьере блогера-миллионщика, который, конечно, смотрится нынче куда круче ударника труда-стахановца советских времен. Ломают при этом глаза, бесконечно проверяя в смартфоне, что и сколько там еще кому «налайкал». Жизни нормальной нет. Те, кто недополучает «лайков» как по жизни, так и, разумеется, в соцсетях (беда ведь одна не ходит), впадают в грех уныния. Теряют витальность и аппетит в буквальном смысле. Перестают делиться с городом и миром своими «котиками» или планами переустройства родины. Начинают ходить на недозволенные Роскомнадзором сайты, а потом, например, расстреливают одноклассников по колледжу или сослуживцев по воинской части.

А как будет без «лайков» жить Ольга Бузова и ей подобные? Кто и как узнает, что они, оказывается, «круты» и им надо подражать? А как потерявшиеся в виртуальном пространстве тинейджеры узнают теперь, что такое «хорошо» и что такое «плохо» в понимании таких же, как они, если счетчиков «лайков» не будет? Не от зашуганной регламентами училки Мари-Ванны же.

Повелитель Facebook, в свою очередь, считает, что как только для всеобщего обозрения исчезнет счетчик «лайков», люди начнут даже больше писать «на паблик», ориентируясь на содержание и самооценку, а не на то, кто им сколько поставит этих самых «лайков». Это смелое предположение. Потому что автор поста все равно сможет видеть их количество. И почему он должен начать писать больше? Ведь многие пишут как раз только ради «лайков», а так им лучше бы вообще помолчать.

«Экономика лайков» — это гораздо более широкое и сложное явление, чем пытается своими действиями доказать Цукерберг. В том числе это экономика растущего неравенства, размывания «среднего класса», у представителей которого теперь все меньше шансов пробиться в жизни.

Потому что все шансы и возможности все больше сосредотачиваются в руках незначительного влиятельнейшего и богатейшего меньшинства и их деток, наследственно «предрасположенных» к богатству, славе и власти. А тебе, дружок, остается лишь надеяться, что тебе «налайкают» твое счастье и дом без ипотеки такие же середнячки и лузеры, как ты. Удиви их чем-то! Но не шибко умным, а так, чтобы на потребу толпы. Все-таки «Голодные игры» — по-своему провидческий фильм, хотя и попсовый.

С этой самой самооценкой, которая тем выше, чем более независим в ощущении своего счастья человек, тоже не все так просто.

Как быть людям, которые хотят свои 15 минут всемирной славы, но реальной возможности получить ее у них нет, кроме как запостить какую-нибудь ерунду в расчете на то, что она найдет отклик в сердцах миллионов таких же «лузеров». Тех, которые хотят хотя бы 15 минут постоять на вершине известности рядом с восславленной задницей Ким Кардашьян.

Но слава, 15-минутная или даже продленная во времени, но зависящая от всего лишь каких-то там постов, отнюдь не тождественна жизненному успеху. А что тогда такое этот успех? Как-то все более размывается это понятие сегодня.

Социологические опросы на тему успешности в нашей стране дают большой разброс мнений. Еще более примечательно, что в последние годы, отмеченные экономическими проблемами, отечественные «мейджоры» от социологии избегают проводить опросы на эту тему. Видимо, чтобы лишний раз не раздражать оскудевающий добром и духом народ.

Ну так вот, чаще всего понятие успешности связывают, разумеется, с материальным благополучием и самореализацией, респонденты также говорят о семье, востребованности, занятии любимым делом. Наши люди обычно не ставят знак равенства между успехом и карьерой: важно личное счастье. Все-таки духовность в нас не убита, получается. Однако многие ли готовы к тому, чтобы в оценке степени самореализации отказаться от оценки посторонних? Можно ли быть успешным, но при этом совершенно «бесславным», самодостаточным анонимом, которому чужие «лайки» абсолютно по барабану? Как быть с признанием? Люди — животные социальные, нам важна оценка других, нам подобных. А как ее добиться в условиях современного общества? Разобщенного и одновременно повязанного всевозможными нитями тех же соцсетей, которые заменяют дружбу эрзац-дружбой так называемых «френдов», но не будь их — не было бы никакой.

При этом психологам отлично известно: высокая степень самоудовлетворения и самодостаточности наряду с настоящей дружбой и поддержкой близких людей приносит ощущение подлинного счастья. Тогда как слава, известность (стремление к ним), основанная на одобрении (тех же «лайках») людей посторонних, часто, как ни странно, сопровождается большой внутренней неуверенностью, пониженным жизненным тонусом.

«Богатство сродни морской воде: чем больше мы пьем, тем больше нас одолевает жажда, то же самое касается славы». Эту мысль сформулировал Артур Шопенгауэр в 1851 году, за полтора века до появления Twitter и Facebook. Славы никогда много не бывает. Всегда у кого-то больше, чем у тебя. И это выводит из себя людей тщеславных.

Погоня за славой (той самой, «15-минутной») стала особенно болезненной в наше время. В нее благодаря технологиям включились миллионы и даже миллиарды, готовые поступаться подчас жизненными принципами (которые, впрочем, все равно почти полностью атрофированы) ради всего лишь эфемерного «лайка». Но «лайк» сегодня есть, а завтра воля эмоциональной и в основном невежественной толпы вынесла наверх других «кумиров», настанет их «минута славы». При том, что стремление к славе как таковой (самой по себе) присуще в гораздо большей степени детям, нежели людям взрослым и более-менее состоявшимся. В этом смысле многие ТВ-шоу, рассчитанные именно на «минуту славы» — это потакание общенациональному инфантилизму.

Но когда — и если! — мы повзрослеем, то поймем, что настоящее счастье — в безвестности в ее нынешнем тоталитарном понимании. Поэтому, господин Цукерберг, давай, выжигай «лайки» из нашей жизни. Будем сами по себе. И сами собой.